Испанская баллада: любовь без взаимности

Евреи впервые появились на Иберийском полуострове еще во времена Второго Храма. Последующие полтора тысячелетия жизни в Испании знали взлеты и падения. Тяжело приходи­лось евреям при вестготах, которые владычествовали здесь вплоть до VIII века. На смену им пришли арабы, при которых еврейские общины расцвели. Наступил первый акт испан­ского золотого века. Евреи пользовались свободой вероиспо­ведания и обладали судебной автономией. Элиту составляли поэты, писатели, ученые, каббалисты, финансисты и дипло­маты. В этот период миру явилась целая плеяда выдающихся личностей, таких как поэт, государственный деятель и зако­ноучитель Шмуэль а-Нагид, поэт и философ Шломо ибн Габи­роль, знаменитый поэт Йеуда а-Леви, поэт, философ и ученый Авраам ибн Эзра.

Процветание евреев в мусульманской Испании закончилось с приходом в XII в. фанатичных правителей из Северной Африки. Центр еврейской жизни постепенно переместился с юга на север, в христианские королевства, и теперь уже там продолжился второй акт золотого века испанского еврейства. Вначале все шло так же, как и при мусульманах. Еврейские общины процветали, власть нуждалась в евреях, в их финан­совых и административных талантах. Теперь уже христианская Испания дарит миру выдающихся законоучителей, писателей и каббалистов. Среди них – знаменитый талмудист, каббалист и ученый Рамбан (Нахманид), комментатор Талмуда и законо­учитель Рашба, каббалист Авраам Абулафия. Появляется даже специальное испанское слово «конвивенция», означающее «счастливое сосуществование христиан, мусульман и евре­ев». Как пишет один из исследователей, Норман Рот, «истин­ные масштабы “конвивенции” в средневековой христианской Испании еще не до конца оценены»[1]

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY.      Фрагмент из произведения Авраама Абулафии “Сефер хайей ха-нефеш“.

Несмотря на то, что евреи жили автономными общинами, они были частью большого общества. Однако уровень интеграции еврейских общин в христианское общество, а также влиятель­ность и богатство еврейской элиты имели свою обратную сто­рону. Они служили источником напряженности и потенциаль­ных притязаний как со стороны радикально настроенного христианского духовенства, так и со стороны бедных слоев населения. В конце XIV века эта напряженность раз за разом стала выходить на поверхность, но переломным моментом в судьбе испанского еврейства следует считать погромы 1391 г., волной прокатившиеся по христианским королевствам Араго­ну и Кастилии. Многие еврейские общины были уничтожены, тысячи людей погибли, однако главным историческим резуль­татом «народного гнева» было массовое обращение евреев в христианство. Разные источники оценивают количество обра­щенных в результате погромов (их называли «конверсос» или «мараны») от десятков до сотен тысяч человек.

Христиане продолжали оказывать на евреев идеологическое и психологическое давление. В 1413 г. был проведен так назы­ваемый «диспут в Тортосе», инициатором которого выступил один из самых рьяных христиан еврейского происхождения Херонимо де Санта Фе (бывший Йеошуа ха-Лорки). Диспут, как и ожидалось, закончился полным триумфом христиан­ской позиции, и за первой, насильственной волной крещений последовала еще одна – добровольная. Крестились богатые люди, крестились представители элиты и интеллигенции, и это не могло не сказываться на психологическом климате еврейских общин.

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

Говоря о «новых христианах», исследователи из Открытого университета Израиля пишут: «Эта группа не была монолит­ной… Среди выкрестов были насильственно крещенные, или «мараны», которых во время волнений 1391 г. силком приве­ли к крестильной купели, но достаточно было и принявших новую веру по собственной воле – кто из религиозных и идей­ных соображений, кто ради повышения социального статуса. Некоторые отошли от еврейской традиции еще до крещения, что облегчило им перемену религии»[2].

К началу XV века единству еврейского народа в Испании был положен конец. Теперь по соседству с еврейскими общинами (а иногда и вместо них) мы наблюдаем значительные общины «новых христиан», которые, не будучи скованными запретами и ограничениями, распространявшимися на евреев, начали быстро идти в гору. Мараны могли занимать почетные и при­быльные должности и даже – что было не одиночным явлени­ем – преследовать своих бывших собратьев с позиций «пра­вильной веры» и «чистоты крови».

Тем не менее, невозможно порвать со своим народом за один день. В особенности если речь идет о духовной общности. В глазах евреев (и часто в своих собственных) вчерашние евреи все еще оставались частью своего народа. Как пишет один из главных авторитетов по истории испанского еврейства Ицхак Бэр, «мараны и евреи были единым народом, связанным общей верой, судьбой и мессианскими упованиями»[3]. Неу­дивительно, что со стороны христиан они не вызывали боль­ших симпатий. В итоге получилось, что в результате массовых обращений давление на еврейский народ со стороны христиан не только не ослабло, но даже усилилось. Пыточные камеры и костры инквизиции, которая была учреждена в Испании в 1480 г., были направлены в первую очередь на новообращен­ных. Были «выявлены» тысячи еретиков, сотни были сожже­ны заживо. Особое рвение в искоренении ереси проявлял духовник королевы Изабеллы, сам происходивший из семьи маранов, первый великий инквизитор Томас Торквемада. Есть основание считать, что истинной подоплекой деятельности инквизиции была вовсе не декларировавшаяся борьба за чистоту веры, а желание выжить маранов как чуждый элемент из всех социальных сфер христианского общества.

Суды над маранами, обвинения в преступлениях против хри­стианства, преследования и казни непосредственно касались и той части народа, которая сохраняла веру отцов и стара­лась держаться принципов единства. Христианские власти опасались связей и «дурного влияния» евреев на маранов. Один за другим стали выходить указы об изгнании евреев из городов Испании.

В марте 1492, через три месяца после падения Гранадско­го эмирата, последнего оплота мусульманства в Испании, «католические монархи» Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский подписали эдикт об изгнании евреев из своих владений. Как пишет в своей знаменитой 12-томной истории Генрих Грец, «испанские евреи должны были оставить страну, с которой они срослись всеми фибрами своего сердца, в кото­рой отцы их покоились в могилах в течение по крайней мере пятнадцати столетий и которая столь много обязана была им своей славой, богатством и образованием»[4].

Кое-как распродав свое имущество, десятки тысяч евреев (называют цифру до 300 тысяч) покинули некогда гостепри­имную для них землю. Так закончилась эта славная страница сосуществования двух народов. Евреи в очередной, но дале­ко не последний раз не смогли явиться «светочем для других народов». Внутренняя сила, оберегающая народ, живущий по законам единства и братской любви, не могла его больше защищать.

У этой истории есть любопытный полулегендарный пост­скриптум. Известно, что приближенные к королевской чете дон Ицхак Абраванель и дон Авраам Сениор пытались повер­нуть колесо истории вспять, предлагая Фердинанду и Изабел­ле баснословный выкуп. Договор уже был почти подписан, но выскочивший из-за трона, как черт из табакерки, великий инквизитор, потрясая распятием и вспоминая Иуду и его трид­цать серебряников, вновь ожесточил сердце Фердинанда. А Изабелла, процитировав библейский стих: «Сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его», – добавила: «Неужели вы думаете, что то, что выпало на вашу долю, исходит от нас? Господь вложил это в сердце короля!»[5]. То есть, переводя на современный язык, Изабелла сказала: «Наше решение не поддается рациональному объяс­нению, и мы сами не знаем, почему мы так делаем».

Показательно, что из двух просителей за еврейский народ блестящий финансист, философ и комментатор Библии и Тал­муда дон Ицхак Абраванель разделил судьбы своего народа и ушел в изгнание (хотя король готов был лично для него сделать исключение). 80-летний главный раввин Кастилии и откупщик налогов дон Авраам Сениор торжественно крестился вместе со всей семьей. Дон Авраам был личностью заметной. В частности, именно благодаря его усилиям состоялся брак Фердинанда и Изабеллы, вопреки всем ожиданиям принесший столько горя его народу. Будучи королевским казначеем, дон Авраам финансировал экспедицию Христофора Колумба. Кре­стившись, он принял новую фамилию Коронель, причем его крестными была королевская чета и кардинал. Впоследствии его потомки занимали ряд высоких государственных долж­ностей. Спустя некоторое время часть Коронелей бежала из Испании и вернулась в лоно иудаизма.

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

Несмотря на то, что единство народа было нарушено, и многие его сыны забыли заветы Авраама и свое предназначение, из Испании вышел народ. По разным оценкам страну покинуло от 100 тысяч до полумиллиона человек. Они рассеялись по разным странам, и сегодня, когда испанское правительство объявило о том, что оно отменяет позорный эдикт об изгна­нии евреев, по оценкам ученых, на возвращение испанского подданства может претендовать до трех миллионов человек.

Оглядываясь на причины испанской трагедии, мы ясно видим, что они не носят ни экономического, ни даже религиозно­го характера. По поводу экономики известно высказывание турецкого султана Баязида II, принявшего значительную часть еврейских беженцев. Он высказался предельно четко: «Вы считаете Фернандо [т.е. Фердинанда] умным королем; однако он разорил собственную страну и обогатил нашу!»[6].

Что касается религиозных мотивов, которые принято считать основной причиной изгнания евреев, гораздо большую опас­ность для христианства представляли «новые христиане». Христиане старались обратить в свою веру как можно больше евреев и мусульман, создавая таким образом «пятую колон­ну», с которой инквизиция успешно боролась последующие 300 лет. Евреи же никого в свою веру не обращали. Их про­блема лежала совсем в другой сфере. Вот как выглядит рецепт лечения этой проблемы, описанный в книге Зоар (которая, к слову сказать, тоже появилась на свет после тысячелетнего сокрытия именно в средневековой Испании – но не смогла изменить ситуацию): «И когда они в едином сердце и едином желании… не будет для них невозможного во всём, что заду­мают они сделать, и никто не сумеет остановить деяний их»[7].

Итак, нарушение единства привело к нарушению выполнения нашей основной функции: мы перестали нести свет народам. А без этого даже за деньги, даже за очень большие деньги, даже за баснословно большие деньги – мы стали для них невыно­симы и н-е н-у-ж-н-ы!

М. Палатник (из книги «Время собирать камни»)

[1] Норман Рот. Евреи, вестготы и мусульмане в средневековой Испании: кооперация и конфликт, The Netherlands, E.J. Brill, 1994, стр. 2.
[2] Йосеф Каплан, Амос Хофман. Евреи и христиане: полемика и взаимовлияние культур, кн. 6, научный руководитель проф. Ора Лимор, изд. Открытого университета Израиля, 2006, стр. 11.
[3] Ицхак Бэр. История евреев в христианской Испании, издание 2-ое, Тель-Авив, 1959, стр. 464. (иврит).
[4] Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 9, стр. 278.
[5] Джейкоб Рэйдер Маркус. Еврей в средневековом мире: антология, 315 – 1791, Hebrew Union College Press, 1999, стр. 60 – 61 (англ.)
[6] Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 9, стр. 285.
[7] Книга Зоар с комментарием Сулам, гл. Ноах, п. 385.