Эпоха гетто – в хорошем смысле этого слова

Изгнание из Испании произошло 500 лет назад, за прошедшие столетия эта рана немного затянулась, да и мало кто из гово­рящих и читающих по-русски может с уверенностью сказать, что его предки прошли через Испанию. Зато Катастрофа (или на английский манер «Холокост») еще очень и очень жива в нашей исторической памяти. Говорить о ней отстраненно все еще очень тяжело, но мы попробуем сделать это аккуратно, с осторожностью хирурга, снимающего с пациента бинты после недавней операции на глаза.

Начнем с давней истории. Германия объединилась в единое государство только в 1871 г., а до этого, начиная с римских времен, каких только больших и малых государств тут не было! Было государство франков, была Священная Римская Империя, которая на деле распалась на десятки лоскутных княжеств. Были многочисленные союзы, была борьба между Пруссией и Австро-Венгрией. И всё это и многое другое пере­жили немецкие евреи.

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

Евреи впервые появились на этой территории вместе с рим­лянами. Однако сколько-нибудь стабильные еврейские посе­ления начали появляться, начиная с Х века. Евреи попали в Германию из Франции и поначалу селились в Эльзасе, Лота­рингии и вдоль Рейна, постепенно распространяясь на восток. Положение евреев и их права зависели как от светских, так и от церковных властей. Как и в Испании, евреи способство­вали развитию экономики и торговли, но далеко не всегда у власти было достаточно силы и воли для их защиты. Относи­тельно безбедное существование общины легко могло закон­читься погромом, грозившим не только имуществу, но и вере, и жизни, и существованию всей общины. Изгнание евреев из города могло смениться любезным приглашением вернуться, когда местный правитель или епископ приходил к выводу, что евреи полезны и им надо покровительствовать.

Несмотря на нестабильность положения евреев, вскоре Гер­мания становится одним из важных центров еврейской учено­сти. В прирейнской области возникают ешивы, самыми ярки­ми представителями которых являются Рабейну Гершом Меор а-Гола («Светоч Рассеяния») (Х в.) и великий комментатор и законоучитель Раши (ХI в). Под влиянием этих двух великих людей и их учеников в Северной Франции и Германии склады­вается особый тип еврейской ашкеназской общины, которая призвана сохранить духовное наследие отцов в переменчи­вых условиях средневековой христианской Западной Европы. Среди других выдающихся мудрецов были внук Раши Рабейну Там (XII в.), чудом спасшийся от смерти во время погромов, сопровождавших крестовые походы, и рабби Меир из Роттен­бурга (XIII в.), заточенный королем в крепость и умерший в заточении.

Жизнь евреев средневековой Германии и Франции была пол­на опасностей. Поводом для погромов могли стать и кресто­вые походы, и междоусобные войны, и эпидемии чумы, а если становилось скучно и поводов не было, их всегда можно было придумать. Так возникали «кровавые наветы» и публичные диспуты. К XVI веку массовые истребления евреев Германии прекратились, но преследования и запреты и, как следствие этого, бедственное экономическое положение гнали евреев все дальше на восток. Приблизительно в это время центр духов­ной жизни ашкеназского еврейства перемещается в Польшу и Литву, а важнейшим центром духовной жизни немецкого еврейства становится Прага. Самыми известными предста­вителями пражского еврейства были легендарный создатель голема Махараль (Йеуда Лёв) и Шла Кадош, автор знамени­той книги «Две скрижали завета» (оба – XVI-XVII вв.). В пер­вой половине XVIII века в Праге жил уже упоминавшийся на страницах этой книги выдающийся каббалист, талмудист и проповедник Йонатан Эйбеншюц.

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

С именем Йонатана Эйбеншюца связан диспут, продолжав­шийся более 10 лет и потрясший и расколовший надвое весь еврейский мир. Другой выдающийся ученый поколения Яков Эмден, тоже известный талмудист и каббалист, обвинил Эйбен­шюца в вероотступничестве (в тайной приверженности сабба­тианской ереси). Полемика была настолько острой и неприми­римой, что стороны обращались за посредничеством к властям Гамбурга (где Эйбеншюц был главным раввином) и к датскому королю!

Несмотря на то, что Эйбеншюц был оправдан, един­ству немецкого еврейства был нанесен серьезный удар, и некоторые историки полагают, что именно это послужило толч­ком к дальнейшему отходу от веры отцов и заветов Авраама.

Мы же вслед за выдающимся историком Генрихом Грецем склонны считать, что процессы, начавшиеся в среде немецкого еврейства во второй половине XVIII века, являются показате­лями духовного нездоровья и разобщенности народа, а не его причиной. Вот какими «веселыми» словами Грец характери­зует состояние немецкого еврейства в это время: «народный организм потерял свою жизненную силу <…> узы, соединяв­шие отдельные части в служении целому, ослабли <…> внутри наступило разложение, и вдобавок нет деспотической воли извне, которая могла бы по крайней мере механически связы­вать члены и предохранить от общего распадения – словом, <…> народ как народ уже умер, отпет и лежит в гробу»[1].

Оба участника спора – и Йонатан Эйбеншюц, и Яков Эмден – были хорошо знакомы с учением другого выдающегося пред­ставителя поколения, Моисея Мендельсона, и даже выражали ему свое понимание. Никто, включая самого Мендельсона, не мог тогда предположить, у истоков каких процессов он стоит и какие страшные плоды для еврейского народа эти процес­сы принесут через несколько поколений. Мендельсон был выдающимся философом и деятелем просвещения, личностью европейского масштаба. Его называли еврейским (немецким) Сократом. Он дружил с целым рядом выдающихся деятелей эпохи просвещения, среди которых – основоположник немец­кой литературы Лессинг, изобразивший его в своей знамени­той пьесе «Натан Мудрый», философ Кант, историк и писатель Гердер.

Gotthold Ephraim Lessing, 1729-1781  THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

На конкурсе философских работ прусская Академия Наук присудила ему первый приз, оценив его выше самого Канта. Характерно, что он защищал немецкую литературу от самого короля Фридриха Великого, и злопамятный король этого ему не простил, дважды вычеркивая его из списков кан­дидатов в Академию. Мендельсон был верным сыном своего народа и не только никогда не забывал о своем еврействе, но был признанным знатоком Библии и еврейского закона и ревностно защищал евреев и иудаизм от внешних нападок. Однако, как пишет С. М. Дубнов, его главная задача «заклю­чалась не в защите евреев перед внешним миром, а в обнов­лении их внутреннего быта и в приобщении их к европейскому прогрессу»[2]. Пытаясь совместить два мира, он перевел Тору и другие библейские книги на немецкий язык.

Практически до конца XVIII в. евреи жили обособленными общи­нами, которые представляли собой «государство в государстве». Как пишет французский историк Лев Поляков в своей «Исто­рии антисемитизма», «основная масса сыновей Израиля <…> составляла особый своеобразный народ, единый и самоопре­деляющийся в этом качестве»[3]. Деятельность Мендельсона и его берлинского кружка вместе с витавшими в воздухе идеями просвещения и эмансипации открыла евреям двери в другой, нееврейский мир. И в эти открытые двери евреи устремились со всей свойственной им страстью. На практике просвещение означало вхождение в мир немецкой (христианской) культуры, а эмансипация, хоть и означала уравнение в правах, требовала отказа от своей национальной идентификации и, как следствие, потерю единства и духовной общности народа. Начался массо­вый процесс перехода в христианство и культурной ассимиляции. Характерно, что к середине XIX века почти все потомки самого Моисея Мендельсона крестились. Среди них и его внук знамени­тый композитор Феликс Мендельсон-Бартольди, автор свадебно­го марша, под звуки которого женились наши деды и родители.

THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY

М. Палатник (из книги «Время собирать камни»)

[1] Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 12, стр. 4.
[2] С. М. Дубнов. Краткая история евреев, гл. 10, п. 55, М., Сварог, 1996, стр. 418.
[3] Лев Поляков. История антисемитизма. Эпоха знаний, Москва – Иерусалим, изд. Гешарим, 2-е изд., 2008, стр. 144.