Пурим по-французски

Собираю сегодня утром детей в школу, параллельно слушая голосовое сообщение нашего доктора о превентивных мерах против коронавируса. Думаю, как всем родителям и учителям соблюсти все правила.

Привожу детей в школу с лучшими мыслями о нашем общем поручительстве. Улыбаюсь встречающей на входе директрисе, поддерживая ее в столь напряженное время.

Выхожу. Навстречу мне со своей маленькой дочкой идет один из молодых французских отцов, футболист в арабской куфие. Хоть я всегда и съеживаюсь от вида чистых французов, начинающих носить куфию, но все же и ему я говорю свой вежливый «бонжур» с улыбкой.

Его орлиный взгляд, полный ненависти, пронзил меня как лазер. Как-будто само по себе мое присутствие просто нестерпимо для него и хуже любого страдания. Этот взгляд знаком мне на каком-то очень внутреннем, подсознательном уровне, и словно пронесшийся сквозь 2500 лет, он снова предстал предо мной. В голове пронеслись слова Амана из Мегилат Эстер:

Но всего этого не довольно для меня, доколе я вижу Мордехая иудея, сидящим у ворот царя.

Все мысли о коронавирусе улетучились в миг. Стало предельно ясно, что никакие вирусы мира не уничтожат эту корневую ненависть к народу Израиля. И какая, к черту, корона?! Корона, как и прежде, на голове Амана, и он был бы рад, чтобы мы все исчезли в один миг!

Возвращалась домой я уже только с одним вопросом: что же все-таки может быть вакциной от этого дикого вируса ненависти? От вируса антисемитизма, перед которым не может устоять никто даже в самое сложное время, когда все мы, люди разных наций, переживаем одну общую беду и пытаемся вместе найти решение проблемы?

Но нет. Есть нечто большее, чем даже страх за жизнь. Есть вирус высшего порядка – вирус испепеляющей ненависти к одному вечному народу на земле:

И сказал Аман царю Ахашверошу: «Есть один народ, разбросанный и рассеянный между народами по всем областям царства твоего; и законы их отличны от законов всех народов, и законов царя они не выполняют; и царю не следует так оставлять их. Если царю благоугодно, то пусть будет предписано истребить их»…

Что добавить? Все уже давно прописано в наших книгах: где бы мы ни были, и какими бы важными и добрыми ни были наши дела на благо общества, нам не дадут тихо отсиживаться у царских ворот.

И поэтому я тоже выхожу из своего состояния пассивного наблюдателя и пишу вам, мои друзья, ведь в одиночку нам не справиться с самой большой в мире эпидемией – сильнейшей животной ненавистью, которая, как кнут пастуха, объединяет наше разрозненное стадо и гонит нас к нашему исконному предназначению: обращению народа Израиля к Царю Вселенной за весь мир, чтобы поднял все человечество из тьмы ненависти на уровень любви, достойный настоящей Жизни.

Пурим Самеах!

Юдит Савалль