Глава 8

Крах еще одной иллюзии

(Германия превыше всего)

Эпоха гетто[*]В средние века евреи жили обособленно и пользовались самоуправлением. Позже еврейские кварталы стали называть «гетто» – в хорошем смысле этого слова

Изгнание из Испании произошло 500 лет назад, за прошедшие столетия эта рана немного затянулась, да и мало кто из говорящих и читающих по-русски может с уверенностью сказать, что его предки прошли через Испанию. Зато Катастрофа (или на английский манер «Холокост») еще очень и очень жива в нашей исторической памяти. Говорить о ней отстраненно все еще очень тяжело, но мы попробуем сделать это аккуратно, с осторожностью хирурга, снимающего с пациента бинты после недавней операции на глаза.

Начнем с давней истории. Германия объединилась в единое государство только в 1871 г., а до этого, начиная с римских времен, каких только больших и малых государств тут не было! Было государство франков, была Священная Римская Империя, которая на деле распалась на десятки лоскутных княжеств. Были многочисленные союзы, была борьба между Пруссией и Австро-Венгрией. И всё это и многое другое пережили немецкие евреи.

Евреи впервые появились на этой территории вместе с римлянами. Однако сколько-нибудь стабильные еврейские поселения начали появляться, начиная с Х века. Евреи попали в Германию из Франции и поначалу селились в Эльзасе, Лотарингии и вдоль Рейна, постепенно распространяясь на восток. Положение евреев и их права зависели как от светских, так и от церковных властей. Как и в Испании, евреи способствовали развитию экономики и торговли, но далеко не всегда у власти было достаточно силы и воли для их защиты. Относительно безбедное существование общины легко могло закончиться погромом, грозившим не только имуществу, но и вере, и жизни, и существованию всей общины. Изгнание евреев из города могло смениться любезным приглашением вернуться, когда местный правитель или епископ приходил к выводу, что евреи полезны и им надо покровительствовать.

Несмотря на нестабильность положения евреев, вскоре Германия становится одним из важных центров еврейской учености. В прирейнской области возникают ешивы, самыми яркими представителями которых являются Рабейну Гершом Меор а-Гола («Светоч Рассеяния») (Х в.) и великий комментатор и законоучитель Раши (ХI в). Под влиянием этих двух великих людей и их учеников в Северной Франции и Германии складывается особый тип еврейской ашкеназской общины, которая призвана сохранить духовное наследие отцов в переменчивых условиях средневековой христианской Западной Европы. Среди других выдающихся мудрецов были внук Раши Рабейну Там (XII в.), чудом спасшийся от смерти во время погромов, сопровождавших крестовые походы, и рабби Меир из Роттенбурга (XIII в.), заточенный королем в крепость и умерший в заточении.

Жизнь евреев средневековой Германии и Франции была полна опасностей. Поводом для погромов могли стать и крестовые походы, и междоусобные войны, и эпидемии чумы, а если становилось скучно и поводов не было, их всегда можно было придумать. Так возникали «кровавые наветы» и публичные диспуты. К XVI веку массовые истребления евреев Германии прекратились, но преследования и запреты и, как следствие этого, бедственное экономическое положение гнали евреев все дальше на восток. Приблизительно в это время центр духовной жизни ашкеназского еврейства перемещается в Польшу и Литву, а важнейшим центром духовной жизни немецкого еврейства становится Прага. Самыми известными представителями пражского еврейства были легендарный создатель голема Махараль (Йеуда Лёв) и Шла Кадош, автор знаменитой книги «Две скрижали завета» (оба – XVI-XVII вв.). В первой половине XVIII века в Праге жил уже упоминавшийся на страницах этой книги выдающийся каббалист, талмудист и проповедник Йонатан Эйбеншюц.

С именем Йонатана Эйбеншюца связан диспут, продолжавшийся более 10 лет и потрясший и расколовший надвое весь еврейский мир. Другой выдающийся ученый поколения Яков Эмден, тоже известный талмудист и каббалист, обвинил Эйбеншюца в вероотступничестве (в тайной приверженности саббатианской ереси). Полемика была настолько острой и непримиримой, что стороны обращались за посредничеством к властям Гамбурга (где Эйбеншюц был главным раввином) и к датскому королю[*]Гамбург в этот момент принадлежал Дании! Несмотря на то, что Эйбеншюц был оправдан, единству немецкого еврейства был нанесен серьезный удар, и некоторые историки полагают, что именно это послужило толчком к дальнейшему отходу от веры отцов и заветов Авраама.

Мы же вслед за выдающимся историком Генрихом Грецем склонны считать, что процессы, начавшиеся в среде немецкого еврейства во второй половине XVIII века, являются показателями духовного нездоровья и разобщенности народа, а не его причиной. Вот какими «веселыми» словами Грец характеризует состояние немецкого еврейства в это время: «народный организм потерял свою жизненную силу <…> узы, соединявшие отдельные части в служении целому, ослабли <…> внутри наступило разложение, и вдобавок нет деспотической воли извне, которая могла бы по крайней мере механически связывать члены и предохранить от общего распадения – словом, <…> народ как народ уже умер, отпет и лежит в гробу»[193]Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 12, стр. 4.

Оба участника спора – и Йонатан Эйбеншюц, и Яков Эмден – были хорошо знакомы с учением другого выдающегося представителя поколения, Моисея Мендельсона[*]Моисей Мендельсон (1729 ‒ 1786) выдающийся немецко-еврейский философ и деятель просвещения. Основоположник и духовный вождь Гаскалы в Германии. Получил прозвище «немецкий Сократ», и даже выражали ему свое понимание. Никто, включая самого Мендельсона, не мог тогда предположить, у истоков каких процессов он стоит и какие страшные плоды для еврейского народа эти процессы принесут через несколько поколений. Мендельсон был выдающимся философом и деятелем просвещения, личностью европейского масштаба. Его называли еврейским (немецким) Сократом. Он дружил с целым рядом выдающихся деятелей эпохи просвещения, среди которых – основоположник немецкой литературы Лессинг, изобразивший его в своей знаменитой пьесе «Натан Мудрый», философ Кант[*]Философ Иммануил Кант (1724 ‒ 1804) немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, историк и писатель Гердер. На конкурсе философских работ прусская Академия Наук присудила ему первый приз, оценив его выше самого Канта. Характерно, что он защищал немецкую литературу от самого короля Фридриха Великого, и злопамятный король этого ему не простил, дважды вычеркивая его из списков кандидатов в Академию. Мендельсон был верным сыном своего народа и не только никогда не забывал о своем еврействе, но был признанным знатоком Библии и еврейского закона и ревностно защищал евреев и иудаизм от внешних нападок. Однако, как пишет С. М. Дубнов, его главная задача «заключалась не в защите евреев перед внешним миром, а в обновлении их внутреннего быта и в приобщении их к европейскому прогрессу»[194]С. М. Дубнов. Краткая история евреев, гл. 10, п. 55, М., Сварог, 1996, стр. 418. Пытаясь совместить два мира, он перевел Тору и другие библейские книги на немецкий язык.

Практически до конца XVIII в. евреи жили обособленными общинами, которые представляли собой «государство в государстве». Как пишет французский историк Лев Поляков в своей «Истории антисемитизма», «основная масса сыновей Израиля <…> составляла особый своеобразный народ, единый и самоопределяющийся в этом качестве»[195]Лев Поляков. История антисемитизма. Эпоха знаний, Москва – Иерусалим, изд. Гешарим, 2-е изд., 2008, стр. 144. Деятельность Мендельсона и его берлинского кружка вместе с витавшими в воздухе идеями просвещения и эмансипации открыла евреям двери в другой, нееврейский мир. И в эти открытые двери евреи устремились со всей свойственной им страстью. На практике просвещение означало вхождение в мир немецкой (христианской) культуры, а эмансипация, хоть и означала уравнение в правах, требовала отказа от своей национальной идентификации и, как следствие, потерю единства и духовной общности народа. Начался массовый процесс перехода в христианство и культурной ассимиляции. Характерно, что к середине XIX века почти все потомки самого Моисея Мендельсона крестились. Среди них и его внук знаменитый композитор Феликс Мендельсон-Бартольди[*]Феликс Мендельсон-Бартольди (1809 ‒ 1847) немецкий композитор, пианист, дирижёр, педагог еврейского происхождения. Один из крупнейших представителей романтизма в музыке, автор свадебного марша, под звуки которого женились наши деды и родители.

XIX век – постепенная победа эмансипации

В XIX веке отход от еврейства и переход в христианство стали массовым явлением. Яркими представителями этого движения в первой половине XIX века являются выдающиеся деятели немецкой (sic!) культуры блестящий публицист Людвиг Бёрне[*]Людвиг Бёрне (1786 ‒ 1837) Выдающийся немецкий публицист и писатель и лучший после Гёте поэт Германии Генрих Гейне[*]Генрих Гейне (1797 ‒ 1856) знаменитый немецкий поэт, прозаик, публицист, эссеист, главная фигура романтической эпохи в немецкой поэзии. В своих произведениях придал родному языку не виданную ранее легкость и «элегантность», музыкальность, позволившую писать песни на его стихи. Оба были лидерами свободомыслящего литературного движения «Молодая Германия», оба крестились в молодости, и хотя христианство для них, по выражению Гейне, было лишь «пропуском в европейскую культуру» и они никогда не порывали со своим народом, всё же это никак не способствовало его единству.

В 20-е годы XIX века в Германии возникло движение за обновление иудаизма. Отвергая национальные и духовные основы еврейства, его лидеры хотели приспособить еврейскую религию к нуждам все более ассимилированных евреев. Реформисты увели за собой значительную часть народа и еще больше раскололи и без того больное еврейское общество. Теперь еврейство было низведено до уровня «еще одной религии», а львиная доля евреев стала считать себя «немцами Моисеева закона».

Вместо того, чтобы быть светочем и нести идеи объединения над растущим эгоизмом, евреи превращались в «недо-немцев», а во многих случаях и в «пере-немцев». Страстные и восприимчивые, они ощущали общегерманское дело острее и ближе, чем «узко-еврейское». Многие из них, практически полностью оставив свой народ, становились деятелями европейского и даже мирового масштаба. При этом они испытывали странное, раздвоенное отношение к своему еврейству, от которого каждое следующее поколение отходило всё дальше. Тем не менее и Гейне, и Бёрне всё еще в большой степени ощущали себя евреями. Так, в одном из своих поздних эссе Генрих Гейне пишет: «Я вижу теперь, что греки были лишь прекрасными юношами, евреи же всегда были мужами, могучими, непреклонными мужами, и не только в былые времена, но и до сего дня, несмотря на восемнадцать веков гонений и страданий. <…> я научился лучше ценить их, и если бы всякая гордость происхождением не была дурацкой несообразностью в борце за революцию и ее демократические принципы, то пишущий эти строки мог бы гордиться тем, что предки его принадлежали к благородному роду Израиля, что он – отпрыск тех мучеников, которые дали миру Бога и нравственность, и сражались и страдали на всех боевых полях мысли»[196]Генрих Гейне. Собрание сочинений в десяти томах, Признания, Л., 1959, т. 9, стр. 122.

Но уже в следующем поколении знаменитый революционер и общественный деятель Фердинанд
Лассаль[*]Фердинанд Лассаль (1824 ‒ 1864) знаменитый революционер и общественный деятель, оказавший влияние на всю социал-демократию ХХ века (кстати, прекрасно знакомый с Гейне и считавший его своим учителем) в какой-то момент решил совершенно порвать со своим еврейством. В письме к своей русской возлюбленной он пишет: «Я могу смело уверить, что я не еврей, но я без лжи не мог бы уверять, что стал христианином. У нас уже ничего не значит быть евреем, потому что у нас в Германии… это вопрос только религии, а не национальности»[197]С. М. Дубнов. Новейшая история евреев, изд. «Грани», Берлин, 1923, т. 2, стр. 314. И далее: «[Евреи] приняли от веков, проведенных в рабстве, свойство рабов, а это меня отталкивает от них»[198]Там же, стр. 315.

Фердинанд Лассаль сейчас незаслуженно забыт, хотя именно из его идей выросла вся социал-демократия XX века, и, как говорят, вся мировая история могла бы пойти другим путем, не будь он смертельно ранен на дуэли (конечно, из-за женщины) в 39 лет. Русские революционеры ценили его очень высоко, и после революции на Невском проспекте в Петрограде был поставлен бюст Лассаля, а одна из центральных площадей столицы (сегодняшняя площадь Искусств) была переименована в площадь Лассаля.

Чем больше углублялся процесс ассимиляции, тем больше среди недавних евреев наблюдалось и другое неприятное явление – антисемитизм или подчеркнутая ненависть к своим вчерашним собратьям. Как пишет Лев Поляков, «основные фигуры еврейского авангарда первых поколений периода постэмансипации[*]К этому периоду можно отнести практически весь XIX век очень часто находили особое удовольствие в преувеличенном антисемитизме независимо от того, объявляли ли они себя христианами… или безбожниками»[199]Лев Поляков. История антисемитизма. Эпоха знаний, Москва – Иерусалим, изд. Гешарим, 2-е изд., 2008, стр. 146. Ярким представителем такой тенденции «самоненависти» является политический противник Лассаля, крещенный в шестилетнем возрасте Карл Маркс[*]Карл Маркс (1818 ‒ 1883) великий немецкий философ, социолог и экономист. Автор «Капитала». Его учение оказало сильнейшее влияние на социально-политическое развитие мира в ХХ веке. Английский историк Пол Джонсон пишет о нем: «Пожалуй, самое мерзкое упражнение в самоненависти было адресовано Марксом его соратнику социалисту Фердинанду Лассалю… который стал основателем немецкого социализма как массового движения. Его практические достижения в этом направлении были намного значительнее, чем у Маркса. Несмотря на это (или вследствие этого), он стал мишенью невероятной брани в переписке Маркса с Энгельсом. Маркс называл его «барон Ициг», «еврейский негр». Он видел в нем польского еврея, а польских евреев он считал «самой грязной расой»… 30 июля 1862 года [Маркс писал Энгельсу]: “Мне абсолютно ясно, что, как показывает форма его головы и характер шевелюры, он происходит от негров, которые присоединились к Моисею, бежавшему из Египта (если только его мать или бабку со стороны отца не скрещивали с ниггером). От этого союза евреев с немцами, да на негритянской основе обязан был получиться удивительный гибрид”»[200]Пол Джонсон. Популярная история евреев, М.: Вече, 2000, стр. 399 – 400.

В 1871 году произошло объединение Германии и евреям наконец были дарованы все гражданские права. Это явилось началом нового витка ассимиляции и вхождения евреев в немецкое общество. Со всем рвением они принимали участие в строительстве Второго Рейха. Они «не предвидели, что железный молот, ковавший государственное единство, больно ударит и по ним, как ни старались они приспособляться к национальному культу объединенной Германии»[201]С. М. Дубнов. Новейшая история евреев, изд. «Грани», Берлин, 1923, т. 3, стр. 5. «Они старались не уступать коренным немцам в ультра-патриотизме, в служении идолу великодержавия. Многолетний процесс ассимиляции давно уже вытравил из их душ еврейское национальное самосознание, заменив его суррогатом религиозного единства, которое в свою очередь ослабело после раскола между ортодоксами и реформистами в общинах. Бесформенное и раздробленное внутри, германское еврейство всегда демонстрировало свое национально-политическое единство с немецким народом»[202]Там же.

Вальтер Ратенау как зеркало немецкого еврейства

Одним из тех, кто ковал мощь немецкой государственной машины, был блестящий промышленник, государственный деятель и писатель Вальтер Ратенау[*]Вальтер Ратенау (1867 ‒ 1922) выдающийся промышленник, государственный деятель и писатель. Министр иностранных дел Веймарской республики. Самый высокопоставленный еврей в Германии – министр иностранных дел Веймарской республики – он был талантлив во всем, чего касался. Подающий надежды физик, он был прекрасным знатоком культуры. Как пишет Стефан Цвейг, «появлялся он всегда там, где возникало движение духовных сил»[203]Стефан Цвейг. Вальтер Ратенау, Интернет-журнал «Лехаим», окт. 1999, публикация и перевод Льва Миримова. К началу Первой мировой войны Вальтер Ратенау не только второй человек в основанном его отцом концерне AEG – через год, после смерти отца, он станет его президентом, – но и член советов директоров и наблюдательных советов более 100 немецких и зарубежных компаний! С началом войны, обнаружив брешь в экономическом потенциале страны, он представляет в военное министерство план создания сырьевого ведомства, которое незамедлительно создается и поручается ему. Сторонник планового хозяйства, он заложил основы обороноспособности Германии, а планы, им разработанные (увы!), стали тем секретным механизмом, который обеспечил военную мощь Третьего Рейха. На посту министра иностранных дел в 1922 г. Ратенау заключил Рапалльский мирный договор с Советской Россией, впервые признававший Советский Союз на международной арене и ставший основой последующей дружбы между двумя заклятыми врагами.

Близко знавший Ратенау Альберт Эйнштейн писал о нем: «Он ощущал себя евреем, мыслил интернационально и был одновременно – как, впрочем, многие одаренные еврейские интеллектуалы того поколения – влюблен в пруссачество с его юнкерами [т.е. помещиками] и милитаристскими проявлениями»[204]Einstein on peace, eds. Otto Nathan and Heinz Norden, New York, 1960, pp. 52 – 53. Вальтер Ратенау был человеком неординарным и противоречивым, однако в нем, как в зеркале, отразились ассимиляторские настроения интеллектуальной верхушки немецкого еврейства. В обращении к еврейскому народу «Слушай, Израиль!» он говорит, что, по его мнению, нужно сделать для спасения евреев от антисемитизма: «Что же должно произойти? Событие, не имеющее исторического прецедента: осознанное самовоспитание расы до соответствия чужим требованиям. Соответствия не в смысле дарвиновской «мимикрии», означающей способность некоторых насекомых приспосабливаться к краскам окружающей их среды, а адаптация в том смысле, чтобы родовые качества, как плохие, так и хорошие, о которых доказано, что они ненавистны землякам [т.е. немцам], отбрасываются и заменяются на приобретенные. <…> Целью этого процесса должны быть не имитированные германцы, а онемеченные и по-немецки воспитанные евреи»[205]Deutsche Geschichte in Quellen und Darstellung. Bd. 8. Kaiserreich und Erster Weltkrieg 1871 – 1918. Stuttgart, 2002. S. 152 – 155. Оставаясь евреем, забудь, что ты еврей, и стань истинным немцем!

Показательно, что, несмотря на такие настроения, на вклад Ратенау в германское государство и на его немецкий патриотизм, он был убит правыми экстремистами, и не в последнюю очередь за свое еврейство. Его убийство в 1922 году, ставшее одним из прологов наступавшей эры фашизма, показало, что чем больше евреи пытаются быть немцами, при этом теряя из виду свою историческую задачу и само понятие народа, тем хуже это оборачивается для них. Тучи надвигались.

Самоненависть как признак распада нации

В первой трети ХХ века распад еврейского народа достигает своего апогея. Одним из симптомов болезни нации стало явление ненависти к самим себе, ненависти одних групп евреев к другим – например, немецких и австрийских евреев к евреям из Восточной Европы – ненависти кo всему специфически-еврейскому и ко всему, что связывает народ. Знаменитый немецко-еврейский психолог Курт Левин[*]Курт Левин (1890 – 1947) немецкий, затем американский психолог, разработавший целый ряд научных направлений, прочно вошедших в обиход науки. Основатель динамической социальной психологии. Создал теорию психологического поля, после прихода к власти Гитлера бежавший в Америку, писал в 1939 году: «Человек, который не идентифицирует себя с еврейством, но в глазах остальных евреем является, будет с неприязнью относиться ко всему еврейскому, вплоть до ненависти к самому себе, ведь еврейские черты – это то, что мешает ему слиться с удачливым большинством. Ненависть к самому себе возникает из чувства неполноценности, из-за того, что еврей смотрит на себя глазами нееврейского большинства, из-за страха отличаться от большинства, быть другим»[206]Kurt Lewin, Resolving Social Conflicts, New York – Tokyo, 1967, When facing danger, 159 – 169.

Еще раньше на это явление обратил свое пристальное внимание еврейский философ Теодор
Лессинг[*]Теодор Лессинг (1872 ‒ 1933) немецко-еврейский философ и публицист. Выступил против избрания маршала Гинденбурга на пост канцлера, что, как он и предсказывал, привело к власти Гитлера и его клику. Пал жертвой первого политического убийства, инспирированного нацистами, в 1930 году издавший книгу, которая так и называлась – «Еврейская самоненависть». Автор с горечью констатирует плачевное состояние современного еврейства: «Принято повсюду расхваливать, что́ выиграл еврей благодаря своему вхождению в европейскую культуру, и что выиграла Европа благодаря евреям. Однако люди не видят или не говорят вслух, какой ценой евреи стали гражданами Европы: [они заплатили] предательством виде́ния своей надежды. Жертвой своей вечной мечты. Сегодня народом руководят уже не праведные мудрецы, его, скорее, организуют адвокаты и крупные банкиры»[207]Theodor Lessing, Der jüdische Selbsthass, Berlin, 1930, S. 26.

Он свидетельствует о фактическом распаде еврейского народа: «Современные, свободомыслящие, либеральные, прогрессивные, высококультурные евреи слишком гордятся тем, что в последнее столетие евреи тоже стали государственными канцлерами, министрами, генералами, высшими офицерами, крупными учеными, профессорами, авторитетами, руководителями театров, писателями, поэтами, и я не знаю, кем еще. Лучше было бы, если бы мы стыдились многочисленных штамповщиков монет из нашего народного сокровища. Ведь они, возможно, были только фосфоресцирующим блеском распавшегося тела народа. Они, возможно, были только игрой пламени короткого тусклого европейского дня, на котором сгорело наше духовное достояние»[208]Там же.

Он призывал народ объединиться, но, как мы видим из нашего сегодняшнего дня, это был глас вопиющего в пустыне. Ничего уже было не исправить. «Стыд и позор всем сынам, предпочитающим «посвятить себя литературе» или «избрать академическую карьеру» ради комфортного мира западных метрополий, вместо того чтобы таскать камни для дороги в Йерушалаим»[209]Там же.

Некоторые считают, что Теодор Лессинг обладал пророческим даром. Ведь за несколько лет до этого он выступил в печати с открытым призывом против избрания Гинденбурга на пост государственного канцлера. Одинокий в своем анализе, философ считал, что престарелый фельдмаршал не обладает свойствами настоящего правителя и в современной ситуации будет джокером, который в итоге приведет к власти совершенно определенные силы. Именно это в итоге и произошло. Однако прежде Теодор Лессинг был подвергнут публичному остракизму, изгнан из родного университета и вынужденно эмигрировал в Чехословакию. Именно там его и настигла рука пришедших к власти фашистов. Он был убит в августе 1933 года, став первой жертвой нового страшного режима. К этому времени того единства еврейского народа – «как один человек с единым сердцем», – которое единственно способно быть «защитной стеной против сил зла»[210]Рав Шмуэль Борнштейн. Шем ми-Шмуэль (Имя от Самуила), гл. Ваякель, 1920, уже давно не существовало. Судьба немецкого и всего европейского еврейства была предрешена.

* * *

Свойство Творца, которое было у еврейского народа до его изгнания и которое он должен нести в мир, – это любовь и отдача. Выход евреев из гетто и последовавшие за этим процессы показали, что этого свойства среди них больше нет. Получалось, что вместо того, чтобы нести в окружающее их общество солидарность и взаимную ответственность, евреи несли то свойство, которое теперь возобладало в них, – эгоизм. А он является разрушительным для любого общества и инстинктивно вызывает неприятие и отторжение. Отсюда – рост антисемитизма, достигший в Германии своего логического завершения. Ведь еще в XIX веке выдающийся немецкий философ Людвиг Фейербах[*]Людвиг Андреас Фейербах (1804 – 1872) выдающийся немецкий философ-материалист, в частности оказавший глубокое влияние на учение Маркса и Энгельса заметил: «Свои особенности евреи сохранили и до настоящего времени. Их принцип, их бог есть самый практический принцип в мире – эгоизм, и притом эгоизм в форме религии. Эгоизм есть бог, не дающий своих слуг на посрамление. Эгоизм есть по существу монотеизм, поскольку он имеет целью только одно – себя самого»[211]Людвиг Фейербах. Избранные философские произведения в 2 томах, Сущность христианства, М.: Полит. лит-ра, 1955, стр. 145.

Совершенно естественно, что всякое уважающее себя общество попытается противостоять подобной угрозе. Именно эгоизм, над которым еврейский народ не смог подняться на новом витке его развития, и является той причиной, по которой любой принявший нас народ сначала задумывается, а потом сожалеет о своей первоначальной открытости и пытается ее опротестовать.

В самом деле, свойство, сделавшее евреев таким особым и таким сильным народом в древние времена, – это наше единство и наш альтруизм. Как мы уже говорили, это и есть то великое достояние, которое Авраам и после него Моисей хотели передать миру. Народы мира, подсознательно рассчитывая на то, что мы поделимся с ними этим свойством, сначала приветливо принимают нас в свою среду, однако, когда через некоторое время выясняется, что мы несем им совершенно обратное, их первоначальная приветливость сменяется на разочарование и досаду. И до тех пор, пока мы будем их разочаровывать, ситуация будет повторяться, причем, как показывает практика, демонстрация их досады от раза к разу становится всё жёстче и бескомпромиссней.